Экс-мэр Мариуполя – о конфликте двух Щербаней,
версиях убийства бизнесмена и газовых войнах в регионе. Продолжение интервью с
Михаилом Поживановым. В первой части он рассказал о своей жизни в эмиграции,
конфликтах
внутри команды власти и подлецах в «Батьківщині».
–
Как вы познакомились с Евгением Щербанем, и что вам известно о становлении его
бизнеса?
– Мы познакомились только летом 1994 году,
когда оба стали депутатами Верховной рады. Кстати, именно он «подбил» меня
баллотироваться еще и в мэры Мариуполя. Помню, мы возвращались с ним на одном
самолете из Киева в Донецк после очередной пленарной недели парламента. Он
сказал, что мы можем быть командой, чтобы вместе «ломать» коммунистическую
систему управления, которая сложилась в стране и на Донбассе и мне стоит
поучаствовать в выборах мэра. Выборы
проходили в два тура. Я победил в первом. Параллельно проходили выборы
губернаторов и президента. Во втором туре на выборах губернатора я поддержал
Владимира Щербаня, а на президентских – Леонида Кучму.
–
Кто в то время входил в ближайшее окружение Евгения Щербаня?
– В 1994 году он познакомил меня с Юрием
Баскаковым. Потом, то ли в конце 1994-го, то ли в начале 1995-го – с Ринатом
Ахметовым. Мы тогда прилетели с Евгением Александровичем на самолете. В
аэропорту его ждал светловолосый парень. Щербань сказал: «Миша, подожди пять
минут, нам надо поговорить. Кстати, давай я тебя с ним познакомлю – очень перспективный,
грамотный и толковый хлопец».
–
Кем тогда был Ринат Ахметов?
– Я его в то время практически не знал. О нем
заговорили уже после того, как не стало Александра Брагина и Ахметов возглавил
футбольный клуб «Шахтер».
–
А с Брагиным вы были знакомы? Что он был за человек?
– С Брагиным я лично встречался дважды. Мое
знакомство с ним было оригинальным. Уже работая мэром Мариуполя, я
присутствовал на совещании у губернатора Владимира Щербаня. В его кабинете
сидело несколько мэров городов и несколько руководителей облгосадминистрации. И
вдруг прямо посреди совещания в кабинет вошел какой-то невысокий, щупленький
человек и с матом сказал Владимиру Петровичу, что, мол, хватит тут видимость
деятельности создавать, заканчивай, я тебя жду и прямиком отправился в комнату
отдыха. Вел он себя, как хозяин.
Я тогда спросил у Алексея Ревы ( в 1994-1998
гг. – мэр Артемовска), который сидел рядом: «Лешь, а кто это такой?». Он
ответил, что это Брагин, президент футбольного клуба «Шахтер». Владимир Щербань
тогда сидел просто багровый. Ему было стыдно, что он губернатор, а им
командуют, как пацаном.
–
Брагин действительно был криминальным авторитетом?
– Я не могу этого сказать. В то время сводок
милицейских мне никто не показывал. После того, как его не стало, я начал об этом
читать в прессе и потом в интернете. Я его знал просто как президента ФК
«Шахтер».
–
Юрий Дедух, бизнес-партнер Евгения Щербаня, говорит, что Брагин и Ахметов были
родственниками. Вам об этом известно?
– Нет. Послушайте, Мариуполь и Донецк в то
время были двумя различными республиками. Мариуполь тогда жил своей
обособленной жизнью, что очень не нравилось донецким. Мы больше знали о своих,
чем о донецких. Я, конечно, знал губернатора области, его замов, но детально
деятельностью донецких бизнесменов не интересовался.
Конфликтный вопрос
–
В 1996 году в интервью газете «Приазовский рабочий» вы заявили, что Евгений
Щербань открыто угрожал вам расправой в присутствии Владимира Щербаня.
Расскажите о сути конфликта.
– Евгений Щербань в присутствии губернатора
Владимира Щербаня действительно сказал
мне, что «девять грамм свинца им абсолютно не жалко». Но было это 1994
году. Став мэром, я принял город с
огромными долгами перед бюджетниками. Зарплаты и пенсии не выплачивались людям
по полтора года. Первое, что я сделал – изучил нормативы расчетов поступлений в
бюджет города.
Как мэр города, я разговаривал с
руководителями комбинатов. Говорил им, что они декларируют убытки, не
выплачивают людям зарплату, в то время как сами они ездят на «мерседесах», а их
родственники продают металл в Германию и Англию. И я четко сказал им, что такая
ситуация недопустима.
После этого я очень
жестко «наехал» в прессе на Булянду. Я так понимаю, что Булянда попросил защиты
у Щербаня. Тогда он в кабинете губернатора сказал мне: «Парень, что ты трогаешь
Булянду, мы с ним работаем, и мы с ним зарабатываем, а твой бюджет нас
абсолютно не волнует. А будешь мешать – получишь 9 грамм свинца».
–
Чем закончился тот конфликт?
– Мы нашли взаимопонимание. Мне удалось
добиться, чтобы нормативы горбюджета рассчитывались исходя из расчетов объема
уплаты предприятиями налога на прибыль. В итоге в 1995 году город план бюджета
был выполнен на 154%. Это позволило полностью погасить долги по зарплатам и
пенсиям. Кстати, Мариуполь был первым городом в стране, которому удалось это
сделать. Тот же Донецк погасил все задолженности только в 1997 году.
–
Как удалось договориться с Евгением и Владимиром Щербанями?
– Я всегда старался быть открытым. Если видел
проблему – озвучивал. Она становилась достоянием общественности и обсуждалась
публично. После этого люди, которые занимались теневыми схемами, старались
найти компромисс, и оказывалось, что всем всего хватает и можно нормально
работать. Возможно, свою роль сыграла определенная поддержка моей позиции со стороны
Леонида Кучмы.
–
В том же интервью вы говорили, что Евгений и Владимир Щербани требовали от вас
помочь им добиться разрыва предприятиями Мариуполя контрактов на поставку газа
с компанией «Итера» и заключить договора с компанией ИСД.
– Это уже другая история. Суть проблемы вы
излагаете правильно, но фамилии указали не те. Эта ситуация действительно имела
место в 1996 году. Такую команду мне дал заместитель губернатора Виталий
Гайдук. В ответ я попросил его показать контракты, которые предлагает заключать
ИСД. Мариуполь в то время потреблял 3,4 млрд. куб. м. газа в год. «Итера»
поставляла газ по цене $80 за 1000 куб. м. газа.
Из контрактов ИСД следовало, что они намерены
продавать газ по $83. Мы подсчитали, что если городские предприятия заключат
контракты с ИСД, их прибыль снизится на $27 млн. А в горбюджет поступит на 8
млн гривен налога на прибыль меньше. Нужно учитывать, что в 1996 году бюджет
города составлял всего 80 млн гривен. Поэтому я ответил Гайдуку, что не могу
пойти на его предложение, потому что мы «посадим» город. А он не нашел ничего
лучше чем побежать к Владимиру Щербаню. Тот в своей традиционной
безапелляционной манере стал орать, угрожать, кричать. Евгений Щербань к этой
истории отношения не имел.
–
Насколько мне известно, в 1996 году поставки газа промышленным предприятиям
регламентировались постановлением правительства. В нем было четко
зафиксировано, что компании-газотрейдеры поставляют газ по цене $80 за 1000
куб. м. Как же ИСД могла предлагать предприятия заключать договора по цене $83?
– Цена газа тогда регламентировалась не
постановлением Кабмина, а законом о бюджете на 1996 год. ИСД покупала газ на
границе донецкой области у компании ЕЭСУ по $80 за 1000 куб. м. Но в
контрактах, которые ИСД заключала с предприятиями, была зафиксирована норма о
комиссионных, а также была включена составляющая за транспортировку газа от
границ области до предприятия.
То есть, вроде как они не нарушали
постановление и формально продавали газ по $80, но предприятия брали
обязательства оплачивать дополнительные услуги, которые не входили в стоимость
газа. В итоге ИСД продавала газ предприятиям с маржой. При чем она была
существенной, ведь с ИСД предприятия рассчитывались своей ликвидной продукцией.
–
Сколько ИСД могла заработать на марже? Из озвученных вами цифр выходит до $30
млн.
– У меня в голове цифра в $100 млн.
Мариупольские предприятия теряли прибыли на $27 млн. Они потребляли примерно
треть всего объема газа, который поставлялся в Донецкую область. Вот и
подсчитайте. Я точно не помню весь перечень услуг, которые ИСД предоставляла
предприятиям, помимо поставок газа.
–
Учитывая, что предприятия зачастую не могли вовремя рассчитаться за
поставленный газ – это давало возможность в будущем банкротить предприятия и
добиваться передачи их за долги в собственность ИСД. Правильно?
– Ну конечно.
–
Чем закончилась эта история?
– После моего интервью Евгений Щербань подошел
ко мне в парламенте, извинился, сказал, что он никакого отношения к «наездам»
на меня не имеет, что это все Володя Щербань. Потом он сказал, что не единожды
говорил Володе, что мы все одна команда и должны жить нормально. Еще он сказал,
что принял решение больше не делать ставку на Володю на будущих президентских
выборах, и снять его с должности руководителя фракции «Социально-рыночный
выбор», в которую входил и я. Вместо Володи Евгений Александрович принял
решение поддерживать Евгения Марчука. Его же избрали главой фракции.
Потом Евгений Щербань пригласил меня с женой к
себе в гости. Они с Надеждой приняли нас в своем доме в селе Красное под
Донецком. Все эти события происходили за несколько месяцев до его гибели.
Насколько я видел, между ним и Владимиром Щербанем началось противостояние, в
результате, влияние Владимира моментально рухнуло, а Евгений стал на сторону
Евгения Марчука.
Дружили два Щербаня
– Евгений и Владимир
Щербани были друзьями и партнерами. Еще в июне 1996 года они вместе с семьями
отдыхали в США и ездили на Олимпийские игры в Атланту. Вы утверждаете, что за
несколько месяцев до убийства Евгения Щербаня отношения между ними испортились
и бизнесмен начал поддерживать Марчука. Что стало причиной?
- Этого я достоверно не
знаю.
–
Кстати, правда, что Владимира Щербаня в то время называли «Володя 50%» за то,
что требовал у предпринимателей 50% в уставном капитале предприятий?
– Ходило такое в Донецке. Но сам он от меня
никогда не требовал помочь в чем-нибудь подобном. И еще, после того как Брагина
взорвали на стадионе «Шахтер», очень активно муссировалось, что у него на
памятнике постоянно появлялась надпись «Володя, я жду тебя».
–
То есть Владимир Щербань мог быть причастен к убийству Брагина?
– Все члены облисполкома всегда ходили на
футбол. В день матча обычно проходило заседание у губернатора, а потом все шли
на футбол. За несколько дней до матча, на котором взорвали Брагина, заседание
отменили. В день его смерти было так же: заседание отменили, а потом сказали,
что можно не ехать и на футбол.
–
Владимир Щербань рассказывает иначе. По его словам, в тот день он не поехал на
стадион, потому что, как и другие члены исполкома пошел на концерт с женой.
– Я помню, что за несколько дней до матча мне
позвонили из его приемной и порекомендовали не ходить туда.
–
Владимир Щербань был самостоятельной фигурой или он не мог принимать ключевые
решения без Евгения Щербаня?
– Мне тяжело судить, но Володя тогда был
человеком амбициозным, обидчивым и бескомпромиссным. Евгений мог признать свою
ошибку, протянуть руку, даже с матерцом сказать: «Миша, твою мать, не
обижайся», и после этого обида уходила. У Володи этого никогда не было.
–
В интервью Forbes Александра Кужель говорила, что между «Итерой» и ИСД был
жесткий конфликт, который мог послужить причиной убийства Евгения Щербаня. Как
вы считаете, такое мнение обосновано?
– Конфликт действительно был. Ну, вы
прикиньте, Донецкая область потребляла до 10 млрд куб. м газа в год. Этот газ в
основном поставляла «Итера». И вдруг их с этого рынка пытаются убрать. Но лично
с руководителями «Итеры» я не встречался. Металлургические комбинаты и
«Азовмаш» заключали с ними контракты напрямую, коммунальные службы также. Мэр
же не подписывает такие контракты.
–
В 1995-96 годах было убито множество
предпринимателей, которые вели бизнес в Донецкой области – Александр Брагин,
Александр Момот, Александр Шведченко, Евгений Щербань и другие. По-вашему эти
убийства связаны между собой?
– Криминогенная ситуация тогда действительно
была очень тяжелая. В Мариуполе также регулярно погибали бизнесмены. Но мне
тяжело сказать как это все происходило.
–
Дедух утверждает, что к убийству Щербаня причастен Леонид Кучма. По его словам,
за день до убийства Щербань собирался лететь в Киев и объявлять президенту
импичмент. Вы что-то об этом слышали?
– Об импичменте я ничего не слышал. Но версия
о причастности Кучмы к убийству Щербаня озвучивалась. Но с точки зрения того,
что Щербань решил поддержать на будущих президентских выборах Евгения Марчука.
–
Каким человеком был Марчук, какие вопросы он мог решать?
– Марчук также был во фракции
«социально-рыночный выбор». Не хочу углубляться, но вот вам пример. В 1996 году
кто-то всерьез угрожал Булянде. По моей информации, он тогда пришел к Евгению
Кирилловичу (Марчуку) и что-то ему рассказал. Тот его заявление с указанием,
кто конкретно угрожал, принял, положил себе в сейф. После чего сделал
правильную утечку, чтобы те люди знали, что у Марчука это заявление есть, а
Булянде посоветовал уехать. И он тогда почти два месяца находился в Японии.
После чего вернулся и все вроде бы утряслось. Кто угрожал Булянде, кто хотел
забрать комбинат – я не знаю до сих пор.
Почему в этот период сошлись Щербань и Марчук я не знаю. Тут вопросов
больше, чем ответов.
–
Правда, что в 1995-96 годах был жесткий конфликт между днепропетровцами и
донецкими? Какую роль во всем этом играл Павел Лазаренко?
– Лично я конфликта не ощущал. Я с Павлом
Лазаренко спокойно решал все вопросы. Мне он казался сильным, нормальным
хозяйственником, с которым можно было работать. Я приходил к нему, приносил какие-то
письма и говорил: Павел Иванович, просьба помочь Мариуполю тем-то и тем-то. Он
просматривал проекты и мог ответить – я это подписывать не буду, потому что ты
хочешь перетянуть одеяло на себя. Все города должны быть в одном положении.
–
Как вы считаете, покушение на Лазаренко в июле 1996 года было инсценировкой или
его действительно хотел убрать?
– Я очень хорошо помню его выражение лица,
когда он прилетел в Донецкую область после взрыва его машины по дороге в
аэропорт Борисполь. Его вид явно показывал, что он испуган. Все руководство
Донецкой области и мэры городов встречало его в аэропорту Донецка. Он ни к кому
из нас не подошел, в том числе – к Владимиру Щербаню. Вместо этого он сразу
отвел в сторону Юрия Самойленко (начальник управления СБУ в Донецкой области в
1996 – 97 гг. – Forbes) и долго с ним говорил. В итоге график его визита был
изменен. Лазаренко никогда актером не был. Его эмоции всегда были на лице, я
никогда не видел его настолько перепуганным.
–
Сам Лазаренко думал, что к покушению причастны люди из ближайшего окружения
Кучмы.
– Я допускаю, что это правда. Потому что Павел
Иванович пер как танк. Он думал, что если делиться с нужными людьми, то все
будет хорошо. А у Леонида Даниловича к этому было другое отношение.
–
В то время вы были знакомы с Тимошенко?
– Я с ней познакомился только в Верховной раде
в 1997 году, когда она прошла в парламент по довыборам по Кировоградской
области. Но я тогда с Виктором Пинзеником уже был соучредителем партии и
фракции «Реформы и порядок».
–
Юлия Тимошенко могла быть причастна к убийству Щербаня?
– Мое субъективное мнение – нет. Я долго
думал, перебирал, общался с людьми близкими к Сергею Таруте (один из
основателей ИСД), Гайдуку, тому же Евгению Щербаню, но ни от кого я не слышал о
том, что она могла быть причастна к этому убийству.
–
Вы для себя решили, кто все-таки заказал Евгения Щербаня?
– Однозначного ответа у меня нет. О его
убийстве я узнал через 15 минут после того, как это произошло. Мне по телефону
об этом сообщил Булянда. Через несколько дней после этого я имел откровенную и
продолжительную беседу с Юрием Кравченко (министр внутренних дел Украины в 1995
– 2001 гг. – Forbes). У нас были нормальные, рабочие отношения. Я спросил у него: «Юрий Федорович, если один
из самых авторитетных людей Донецкой области просто в аэропорту может быть
расстрелян, то чего тогда ждать мне, мэру Мариуполя, который имеет
недоброжелателей?». Он мне ответил примерно так: «Михаил, мне тяжело тебе
что-то сказать, мы делаем все, чтобы контролировать ситуацию и все выяснить»,
Но его первая оценка была, что убийство произошло благодаря распрям внутри
Донецкой области. Это то, что я услышал от Юрия Федоровича персонально.
–
Какая версия о заказчиках убийства Щербаня выглядит наиболее правдоподобной?
– Что-то среднее между окружением Леонида
Кучмы и внутренними разборками между Владимиром и Евгением Щербанями.
–
Вы готовы выступить свидетелем в суде по делу об убийстве Евгения Щербаня?
– Меня по этому делу никогда не допрашивали.
Если судья примет решение меня допросить – я готов дать показания и рассказать,
все что я знаю, честно и откровенно.
Источник:
http://forbes.ua
Немає коментарів:
Дописати коментар