От запорожской Фемиды трудно добиться правды. Зато ее можно купить . В Запорожье простой человек зачастую не может добиться справедливости. Органы, призванные защищать права простых людей, похоже, давно забыли о своем назначении. У многих жителей Запорожского края сложилось мнение, что суд, милиция и прокуратура заключили негласный союз. Цель которого — зарабатывать деньги и защищать свои личные интересы. Запорожцев, которые не являются членами этих органов, попросту «отфутболивают»
Без вины виноватый
Нашумевшее дело Владислава Тиховского («Суббота плюс» писала о нем в №3 от 27.01 и №4 от 3.02 текущего года) окончилось пшиком. Напомним, Тиховский сам пришел в милицию, чтобы помочь в расследовании покушения на жизнь своего бизнес-партнера. В Жовтневом райотделе Тиховский якобы оказался пьян и начал бушевать, угрожая милиционерам. Суд за это арестовал его на десять суток. Под пытками мужчина признался в причастности к покушению. После того, как он прямо из райотдела в тяжелом состоянии попал в больницу, о Тиховском узнали журналисты. Предав гласности нелицеприятные факты, которые произошли с горожанином в райотделе, журналисты, можно сказать, спасли его от тюрьмы. Прокуратура, проверив эти факты, не нашла, впрочем, преступлений в «работе» милиционеров. А Апелляционный суд отменил незаконное постановление суда Жовтневого района об аресте. В итоге запорожцу искалечили психику и здоровье, но за это никто не понес наказание.
Против судейского лома нет приема?
Третий год борется за свои права житель Запорожья Александр Тесленко, который развелся с дочерью судьи одного из районных судов Запорожской области. Теперь он может остаться без квартиры, которую купил на собственные сбережения.
«Я, продав свой дом, автомобиль, гараж и земельный участок в России, переехал на постоянное место жительства к жене в Запорожье, – говорит Александр Тесленко. – Покупая трехкомнатную квартиру практически полностью за свои деньги, послушался совета тестя, работавшего судьей. Дескать, сэкономим на оформлении. Если бы я знал, что они обманут...»
По словам горожанина, его жена продала своему отцу свою двушку, а тесть оформил кредит и якобы дал эти деньги дочери на покупку для них трехкомнатной квартиры. Хотя большая часть денег — личные сбережения Тесленко, оставшиеся от продажи имущества в России. Его супруга оформила квартиру на себя, но нотариус сделала пометку, что деньги, потраченные на покупку квартиры — их совместная собственность.
После развода бывшая супруга Александра Тесленко подала иск о его выселении из квартиры. Он же подал иск о разделе квартиры в равных долях. Суд Жовтневого района Запорожья полностью стал на сторону женщины, Апелляционный суд оставил решение без изменений. Александр Тесленко подал кассационную жалобу в Высший специализированный суд Украины, но и киевская Фемида признала право собственности на квартиру за бывшей супругой истца.
«Меня, конечно, предупреждали адвокаты о том, что мой бывший тесть, судья-пенсионер, «порешает вопросы» со своими коллегами в пользу дочери. Но чтобы все три судебные инстанции были полностью, мягко говоря, заангажированы — это слишком», – разводит руками Александр Тесленко.
Житель Запорожья уже потратил десятки тысяч гривен на адвокатов, измотал свои нервы, рискует остаться без крыши над головой, но не сдается.
«Если в Украине не удается добиться справедливости, то я буду искать правды за рубежом. Мы с адвокатом готовим иск в Страсбургский суд по правам человека. Надеюсь, что независимый суд признает мою правоту», – с надеждой говорит Александр Тесленко.
Несвятая троица
«Сращивание» воедино судов, милиции и прокуратуры началось во второй половине 90-х годов прошлого века. Теоретически прокуратура осуществляет надзор над тем, как работники милиции ведут дознание и следствие. Однако на практике следователь милиции приходит к прокурору и советуется с ним, как сделать так, чтобы прокуратура не увидела в его работе нарушений. Такой механизм стал обычным явлением и в отношениях судей с прокурорами. В судах очень часто дела начинают «сыпаться», потому что адвокаты приберегают важных свидетелей или документы уже для зала суда. Естественный шаг для судьи – отправить дело на доследование, но тогда «несоответствие занимаемой должности» будут массово получать прокуроры. В таких случаях судья собирает у себя адвоката и прокурора, и все они приходят к компромиссному варианту. Например, сторона обвинения на суде уменьшает просимый ею срок заключения с восьми лет до шести, а судья дает четыре.
Есть и другой способ уменьшить себе срок. Одному из авторов статьи довелось в свое время пообщаться с арестованными в следственном изоляторе. И практически каждый из арестантов мог назвать цифру, за которую ему предлагали «порешать вопрос»: получить на суде меньший срок или вообще условное наказание. Цены зависят, в основном, от тяжести преступления и финансовых возможностей подсудимого. Например, арестованные рассказывали, что ранее судимый вор, который признался в двадцати (!) кражах, получил два года условно. Цена вопроса — пять тысяч долларов. Причем собранную сумму родители вора передали адвокату, тот — судье, а уж тот поделился «по-братски» с прокурором.
Судебная тяжба длиной в девять лет
У Александра Зелинского срок борьбы за свои нарушенные права больше некуда — девять лет! По словам жителя Запорожья, еще в 2002 году его незаконно уволили, не предоставив равноценной работы, с должности начальника отдела Государственной исполнительной службы Заводского райуправления юстиции Запорожья.
«Увольнение мое не было связано с плохой работой, – говорит Александр Зелинский. – Просто по решению суда восстановился в своей должности бывший начальник районной ГИС. Мне должны были предоставить равноценную должность, но, увы, начальник Главного управления юстиции в Запорожской области посчитал это излишним».
Александр Зелинский попытался добиться справедливости. Дело ходило по разным судам: из районного в апелляционный, из апелляционного в Верховный, из обычного — в административный. И дальше по кругу. Против Александра Зелинского даже фабриковалось уголовное дело, чтобы он, по его словам, отказался от своих законных требований. В судебных кабинетах странным образом пропадали важные документы. Но Александр Зелинский, юрист по образованию, предполагая такие нюансы, заранее нотариально заверял документы, проводил собственные расследования, с трудом добывая нужные сведения. Судебная тяжба продолжается.
Брат милиционера – взломщик?
По мнению жителя Запорожья Игоря Волконского, простому человеку не добиться справедливости, если он стал жертвой кого-то из представителей правоохранителей или членов их семей.
«Еще в 2005 году дом моих родителей, расположенный в селе Кирово Ореховского района, обокрал в составе банды родной брат начальника милиции Ореховского района. Этому есть свидетели, – заявляет Игорь Волконский. – Однако дело закрыли. Я написал жалобу в прокуратуру — дело возобновили и передали в милицию Гуляйпольского района. Там тоже закрыли. После моей очередной жалобы дело вновь открыли и передали в Пологовский район. И снова закрыли».
По словам Игоря Волконского, он обращался к руководству облГУВД, МВД Украины, облпрокуратуры, Генеральной прокуратуры. Однако, кроме отписок, ничего не получал. В личных беседах чиновники в погонах вроде бы сочувствуют ему, но на деле – бездействуют.
«Один высокий чин в прокуратуре – не буду называть его имя – признался мне, что я не добьюсь правды. Мол, деньги за то, чтобы отмазать преступника, уже заплачены, и никто не будет сажать вора в тюрьму», – делится наболевшим Игорь Волконский.
По его словам, в советское время действовала четкая система сдержек и противовесов: милиция боялась КГБ, работники КГБ опасались милицию, прокуратура честно следила за милицией и КГБ, боясь партийного контроля, а партийцы тряслись при упоминании о чекистах.
«А сейчас все эти господа пьют за одним столом, парятся в одних саунах, деля взятки и подношения. Нет у нас справедливости в стране», – тяжело вздыхает житель Запорожья.
Ведро как улика
Про один из показательных случаев «Суббота плюс» писала в номере от 22 сентября текущего года. На задержанных по подозрению в квартирной краже мужчин «навесили» еще пять ограблений в сельских магазинах Запорожской области. При этом ни одной улики или доказательства милиционеры так и не нашли. Поэтому главными вещдоками стали найденные при обыске у одного из задержанных «редчайшие» предметы: средство для мытья посуды и оцинкованное ведро. Следователи заявили, что эти вещи были «опознаны» владелицей одного из ограбленных магазинов. Хотя такое ведро и бытовую химию можно купить на любом рынке...
После двух с половиной лет в СИЗО подсудимым вынесли приговор: от трех до трех с половиной лет лишения свободы каждому. При этом суд не принял во внимание, что ни одного доказательства в делах об ограблении магазинов так и не появилось, а в совершенной квартирной краже подсудимые признались и раскаялись.
– Я посчитал, что доказано, – сказал председатель Запорожского районного суда Николай Галянчук, огласив приговор.
Во время судебного слушания по требованию подсудимых велась звукозапись процесса, которая должна была быть приложена к делу. Однако десять из одиннадцати дисков с записью оказались испорчены. Сохранилось только оглашение приговора. А из стенограммы процесса необъяснимым образом исчезли вопросы подсудимых и их адвокатов, касающиеся явных нестыковок в деле. Разумеется, это всего лишь стечение обстоятельств. Которое существенно уменьшает шансы осужденных добиться справедливости через апелляцию, но зато очень на руку и суду, и следствию.
Сергей Сидоров, Станислав Михайлов.
Фото Тараса МАКАРЕНКО
Вместо эпилога
Сейчас в нашей стране действует Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), принятый в далеком 1961 году. Но этим летом был обнародован проект нового варианта УПК, который должен кардинально изменить всю следственно-судебную систему. Так, согласно проекту, защита получат равные права со стороной обвинения, а у адвоката появятся мощные рычаги влияния на процесс. Кроме того, в новом УПК будет упразднен институт дополнительного расследования, то есть судья будет вынужден либо обвинить, либо оправдать. Одно из главных изменений – все допросы будут проводиться лишь в присутствии судьи. Свидетельства, добытые другим способом, приниматься во внимание не будут. Таким образом авторы нового кодекса рассчитывают исключить возможность пыток подозреваемых. Также планируется ввести суд присяжных для рассмотрения вопросов о преступлениях, за которые предусмотрено пожизненное заключение.
Авторы проекта считают, что после вступления в силу нового кодекса количество обвинительных приговоров резко пойдет на убыль. Однако юристы сомневаются в том, что документ будет принят в нынешнем виде. Ведь это невыгодно для всех «слуг закона»: судей, прокуроров и милиционеров – которые давно привыкли использовать в работе свои методы. Весьма далекие от истинного правосудия, которое они должны вершить.
Слово юристу. Комментарий Дениса Штабовенко:
«Вся система Уголовно-процессуального кодекса построена таким образом, что если суд выносит оправдательный приговор, то как минимум человек получает право требовать у государства компенсацию за незаконное содержание под стражей. Опять-таки, это значит, что следствие не увидело его невиновности. То, что очень часто в качестве меры пресечения выбирается взятие под стражу, связано с удобством для следователя – чтобы человек никуда не скрылся. Нередко Уголовный кодекс не позволяет адекватно измерять тяжесть наказаний – если человек украл курицу и если он украл вагон металлолома, то все равно это кража».
Статистика
В Украине на 500 обвинительных приговоров суда приходится лишь один оправдательный. Тогда как в Европе каждый третий приговор суда — оправдательный. Потому что у нас в стране судьи выискивают любую возможность засадить человека в тюрьму. Ибо в противном случае невиновный человек сможет взыскать кругленькую сумму. Например, трое бывших заключенных, которые под пытками признались в изнасилованиях и убийствах, после освобождения подали гражданские иски. Они требуют взыскать с государства по несколько миллионов гривен каждый. Ведь выяснилось, что те преступления, за которое мужчины отсидели по несколько лет, на самом деле совершил «пологовский маньяк» Сергей Ткач.
Семейное дело
«Симбиоз» правоохранителей усиливается еще и тем, что зачастую в прокуратуре и судах работают родственники. «Суббота плюс» нашла несколько примеров родственных связей в системе запорожского правосудия.
•У судьи Запорожского хозяйственного суда Владимира Кричмаржевского есть сын Анатолий, ранее работавший в Жовтневой районной прокуратуре. Жена Анатолия, Александра Кричмаржевская, сейчас работает в Хортицкой районной прокуратуре.
•В Орджоникидзевском районном суде трудится судья Владимир Воробьев, и туда же из Апелляционного суда Запорожской области перешла на работу его жена Ирина Воробьева.
•У председателя Жовтневого районного суда Виктора Татаринова есть сын Дмитрий, занимающий пост судьи в Запорожском Административном суде.
•В том же Жовтневом суде работает судья Ирина Федченко, чья дочь Анастасия Мироненко (вышла замуж и поменяла фамилию) работает в Ленинской районной прокуратуре.
•В Запорожской областной прокуратуре работает Олеся Дзярук, дочь судьи Апелляционного суда Запорожской области Михаила Дзярука.
•Скандальное дело о беременной девушке, погибшей в лифте, вел следователь прокуратуры Орджоникидзевского района Сергей Беклемищев. Его отец Олег Беклемищев – судья Жовтневого районного суда.
Источник: http://www.subbota.com.ua
Комментарии
Отправить комментарий