Жизнь во «Флоренции» - это вам на хаханьки / Тюрьмы США и Китая

Наркобарон Хоакин Гусман Лоэра по прозвищу Эль-Чапо (Коротышка) в январе 2016 года в третий раз угодил за решетку. Его поместили в Федеральный социальный центр реадаптации №1 — ту самую знаменитую тюрьму Альтиплано, из которой глава картеля “Синалоа” сбежал несколькими месяцами ранее.

Архитекторы тюрьмы особого режима прекрасно понимали, для какой страны предназначен их проект: внешние стены возведены из бетона метровой толщины, чтобы частные армии наркокартелей не могли протаранить их или взорвать. На внутренней территории расквартирован практически полноценный военный контингент с армейским вооружением и бронетранспортерами.

В радиусе десяти километров практически не работает мобильная связь, а воздушное пространство закрыто для любых летательных аппаратов. Впрочем, все это не остановило Гусмана: его сообщники прорыли тоннель, и 11 июля 2015 года наркобарон бежал.

На третий раз власти решили перестраховаться — теперь Коротышку охраняют “собачьи пары”: сотрудники полиции и натасканные на запах преступника псы постоянно дежурят в месте его заключения. Причем само это место постоянно меняется: Гусмана переводят из камеры в камеру через произвольные промежутки времени, без какой-либо схемы.

Для него выделено больше тридцати помещений со спецконтролем: каждую ночь Коротышка вынужден менять “место жительства” по несколько раз. 

Все просматривается камерами видеонаблюдения, способными давать изображение в тепловом спектре и даже предугадывать поведение преступника: если системе искусственного интеллекта поведение Эль-Чапо покажется подозрительным, об этом будут уведомлены охранники. 

На касках у них, кстати, теперь тоже видеорегистраторы. Да и под Альтиплано уже так просто не подкопаться: под полом — стальные балки диаметром почти в два сантиметра.

Для Коротышки сформировано даже отдельное тюремное подразделение, занятое исключительно охраной “первого лица”. Его побег в 2015 году — позор для всей мексиканской правоохранительной системы. Власти надеются, что Альтиплано станет последней остановкой на криминальном пути Эль-Чапо.

Гнетущая тишина “Флоренции”

Нет, это отнюдь не туристическая Флоренция эпохи Возрождения. Это вообще не в Италии. Федеральная тюрьма ADX Florence располагает комплексом особого режима, куда обычно направляют всех экстрадированных в США террористов. Он был создан в 1994 году.

В частности, в 1983 году произошел инцидент, ставший вехой в истории американских исправительных заведений: заключенные одной из тюрем Иллинойса — члены неонацистской группы “Арийское братство” — убили двоих охранников. Для одного из убийц, Томаса Сильверстайна, впервые был введен особый режим “без человеческого контакта”, который правозащитники сравнили с пыткой.

“Мы не можем казнить его, и у нас нет другого выбора, кроме как превратить его жизнь в ад. Иначе другие заключенные тоже будут убивать охранников. Они должны понять: если они переступят черту, их ждет расплата”, — говорил в интервью журналисту Питу Эрли чиновник уголовно-исполнительного ведомства.

Сильверстайна перевели в ADX Florence сразу после открытия комплекса, а его “эксклюзивный” режим был распространен на всех заключенных новой “Флоренции”. Сегодня в этой тюрьме находятся террористы, включая организатора взрыва на бостонском марафоне Джохара Царнаева и исламистов, связанных с атаками 11 сентября, высокопоставленные изменники родины и лидеры наркокартелей.

В каждой камере площадью восемь квадратных метров — цементные стол, стул и кровать с цепями для фиксации особо буйных, туалет, работающий по таймеру душ и лампочка, которую может выключить только охрана. 

Пять раз в неделю узники могут заниматься спортом в течение часа — для этого их по одному выводят в помещение, похожее на осушенный бассейн. 

За зарядкой наблюдают минимум три охранника одновременно. За примерное поведение заключенных поощряют. Например, возможностью чуть больше времени проводить вне камеры или установкой в нее черно-белого телевизора, показывающего обучающие и религиозные программы.

Это настоящий храм изоляции. Все двери контролируются удаленно, внутри камер не слышно посторонних звуков, из маленького окна шириной 10 сантиметров видно только небо и крышу, чтобы преступник не смог понять, где именно внутри тюремного комплекса он находится.

В самом центре Florence расположена “Черная дыра” или “отделение Z”. Это комплекс абсолютно темных и звуконепроницаемых камер, куда преступников полагается помещать в случае массового неповиновения, приковывая их к кроватям.

Учтено, кажется, все: над территориями под открытым небом натянуты антивертолетные тросы, прочитанные узниками книги перлюстрируются на предмет оставленных там кодов и шифровок, а из поступающих в тюрьму газет изымаются некоторые материалы — в частности, удаляются статьи о годовщинах атак 11 сентября.

В 2007-м журналистов впервые пустили внутрь ADX Florence. Те отметили “гнетущее чувство тишины” и абсолютный, механистический порядок тюрьмы. Пока Florence справляется и с задачей содержания самых опасных злодеев, и с

программой реабилитации агрессивных преступников: некоторым после долгих лет примерного поведения разрешается посещать групповые занятия, а особо отличившихся вернули в те тюрьмы, из которых они были переведены на особый режим.

Клетка для китайских “тигров”

Вождь коммунистической революции Китая Мао Цзэдун говорил: “Наши тюрьмы отличаются от темниц прошлого — они одновременно и школы, и фабрики, и фермы”. 

Если на Западе “особый режим” предназначен для террористов, убийц и разбойников, то в Китае, говоря об “особой тюрьме”, чаще всего имеют в виду Циньчэн. Она была построена в конце 1950-х. Теперь у нее репутация VIP-тюрьмы “для своих” — попавших в немилость чиновников.

Сейчас камеры пополнились благодаря объявленной председателем Си Цзиньпином борьбе с коррупцией: придя к власти, он призвал бить “и по тигру, и по мухе”, то есть не щадить ни крупных, ни мелких коррупционеров.

Циньчэн предполагалось использовать в рамках концепции “лаогай” — принудительного труда заключенных, поэтому тюрьма разделена на четыре секции. В первой — здания с камерами и для высокопоставленных, и для обычных заключенных, во второй — административные строения и рабочие цеха, а в третьей — поля для принудительных работ. Четвертый сектор отдан под жилье обслуживающего тюрьму персонала.

Первоначально для узников было построено четыре трехэтажных здания — каждому преступнику полагалось помещение площадью 20 квадратных метров. Внутри камеры — только кровать и две маломощные лампы под потолком — для темного и светлого времен суток. В камерах рядовых зэков было одно окно, для привилегированных преступников — два, однако их закрасили белой краской. 

В 1967-м возвели шесть новых строений, уменьшив площадь камер почти вдвое, а унитазы заменив дырками в полу. У арестантов нет права на имя: они идентифицируются сочетанием из двух чисел. Например, заключенный 6835 был посажен в 1968 году и стал 35-м по счету узником этого года.

Положение внутри тюрьмы всецело зависит от ранга заключенного, определяемого исходя из его социального статуса до получения срока и тяжестью проступка. От этого зависит не только качество камеры, но и частота посещения душа — раз в неделю или раз в месяц, и возможность читать книги в местной библиотеке.

***

Для попавших в немилость важных чиновников предусмотрен ряд послаблений: они могут ходить в гражданской одежде, а не тюремной униформе, смотреть телевизор с двух до девяти вечера и пить молоко на завтрак. Обеды для них готовит специально приглашенный повар одной из местных гостиниц. Очевидцы говорят, что для наиболее статусных товарищей в тюрьме готовили даже суп из акульих плавников. После каждого приема пищи чиновникам выдают по яблоку.

Будни обычных заключенных намного суровее. Простые узники Циньчэня рассказывали о постоянном голоде и побоях. «Еды лишали в качестве наказания. Одно из самых безобидных — истощить заключенного, а потом дать ему миску залитой маслом лапши. Большинство после такого «питания» вынуждено пропустить несколько последующих приемов пищи», — вспоминает правозащитник Вэй Цзиншэн, который сидел в Циньчэне в 1970-х. Впрочем, самой распространенной пыткой, по его словам, были обычные избиения.

Злую шутку судьба сыграла с архитектором Циньчэна — Фэн Цзипином: он сам сюда попал по обвинению в госизмене. «Если бы я знал, что мне придется отбывать здесь срок, я бы сделал эту тюрьму получше», — сетовал архитектор.

***

Об  условиях пребывания заключенных в элитной китайской тюрьме для высокопоставленных чиновников Циньчэн в Пекине рассказала South China Morning Post. 

Как поведали собеседники газеты, некогда один из самых могущественных политических деятелей Китая, бывший министр общественной безопасности Чжоу Юнкан выращивает в тюрьме фрукты и овощи. Отмечается, что он отбывает наказание в камере, расположенной в отдельном строении, где в его распоряжении есть небольшой огород. Иногда его посетители даже уносят с собой гостинцы из выращенного Чжоу, например, тыкву или фрукт.

Фигуранты одного из самых громких коррупционных скандалов в стране последних лет, бывший глава комитета Коммунистической партии Китая в городе Чунцин Бо Силай и его пособник бывший глава полиции города Ван Лицзюнь, занимаются в заключении своим хобби – каллиграфией.

Бо, помимо этого, носит костюмы и кожаные туфли, а не тюремную робу и пластиковые тапочки. До этого такая привилегия была доступна и другим высокопоставленным преступникам. Ван также много читает и изучает английский язык, рассказали источники.

В 2014 году Чжоу Юнкана арестовали и обвинили в серьезном нарушении партийной дисциплины, получении взяток в крупных размерах, раскрытии государственных и партийных тайн, а также в адюльтере. Мужчина отбывает в Циньчэн пожизненное заключение.

Бывший глава парткома Бо Силай отбывает пожизненный срок за коррупцию и злоупотребление полномочиями с 2013 года. Ван Лицзюнь за взяточничество был приговорен к 15 годам тюрьмы.

Тюрьма Циньчэн расположена на севере Пекина, ее также называют "тигриной клеткой". Она отличается от обычных мест заключения тем, что в ней содержатся высокопоставленные преступники, а ведает ей не Министерство юстиции, а Министерство общественной безопасности КНР.

Открытые источники