Председателю Правительства РФ Путину Владимиру Владимировичу. Уважаемый Владимир Владимирович!
По истечению более семи месяцев после моего задержания и ареста в октябре 2009 года, в период моей работы в должности министра внутренних дел по Республике Бурятия, на которую я был назначен Вашим указом в марте 2006 года, я принял решение написать это письмо,
в связи с тем, что без Вашего личного указания объективного рассмотрения уголовного дела о контрабандных перевозках через аэропорт Сочи в 2004-2006 годах, невозможно.
Во время задержания меня 17 октября 2009 года в период моей работы в г. Улан- Удэ, я категорически не согласился с одним из руководителей службы собственной безопасности ФСБ России, когда он заявил, что я должен сознаться в совершении контрабанды, даже если в контрабандных перевозках не участвовал, так как решение о привлечении меня к уголовной ответственности принято на самом высоком уровне, напомнив при этом Ваше указание о необходимости увеличения количества «посадок» за контрабандные перевозки.
Одним из аргументов в пользу самооговора было сообщение мне информации о том, что задержание генерала Бульбова, в свое время проводил тот же следователь, который приехал в Бурятию задерживать и меня. Насколько я помню, фамилия этого следователя Миниахметов, если это на самом деле так, то нет сомнения в том, что это не последнее совпадение в методах фальсификации.
Сегодня уже совершенно очевидно, что правового решения при рассмотрении данного уголовного дела и в первую очередь объективной оценки моей роли быть не может. Мне как генералу милиции, имеющему опыт работы в правоохранительной сфере, кандидату юридических наук, очевиден и факт фальсификации уголовного дела и давления не только на прокуратуру, следствие и суд, но и средства массовой информации.
То, что следствие не может быть объективным, мне стало понятно еще 18 октября 2009 года во время следования из Улан-Удэ в Москву. Так как в салоне самолета я разместился в бизнес классе вместе с двумя руководителями ФСБ России и имел возможность свободного перемещения по салону, мне удалось во время отдыха членов следственно- оперативной группы переговорить с майором Шуруповым А.И., которого задержали по подозрению в этой же контрабанде и который сообщил мне, что в Улан-Удэ его пытали и требовали несоответствующих действительности показаний против меня, в том числе о получении денег и встречах с контрабандистами. Свидетелями этого разговора были и другие пассажиры.
При решении в Басманном суде г. Москвы вопроса об избрании в отношении меня меры пресечения в виде заключения под стражу мои аргументы, основанные только на законе и объективных данных, а также доказательства, предъявленные моими адвокатами об отсутствии оснований подозревать меня в причастности к контрабандным перевозкам, судом даже не рассматривались.
Сразу же грубейшим образом стали нарушаться мои права на защиту. Несмотря на то, что после предъявления мне 23 октября 2009 года обвинения я неоднократно, в том числе и письменно, обращался к руководителям следственной группы предоставить мне предусмотренные УПК РФ право дать важнейшие для следствия показания, эта норма права цинично игнорировалась. Более того, после передачи уголовного дела для расследования из СКП РФ в СУ СКП РФ по Краснодарскому краю меня об этом не ставили в известность более двух месяцев, чем также грубейшим образом нарушали мои права на защиту.
Несмотря на мои шесть письменных обращений и жалоб в СКП РФ и СУ СКП РФ по Краснодарскому краю, в течение шести месяцев мне не только в нарушении закона не было предоставлено право дать показания, но и в нарушение закона я не получил ответа на свои жалобы. Первый ответ из СУ СКП РФ по КК формальный, без надлежащей проверки, не соответствующий требованиям УПК РФ я получил лишь после того, как письменно предупредил прокурора Краснодарского края, что вынужден идти на крайнюю меру, объявляя голодовку.
Одновременно, грубейший образом нарушая УПК РФ и мои права на защиту, меня даже не ставили в известность о рассмотрении в судах вопросов о продлении мне срока содержания под стражей и лишали меня права участвовать в судах кассационной инстанции. Так, о том, что 10 апреля 2010 года в Октябрьском районном суде города Краснодара рассматривается вопрос о продлении срока моего содержания под стражей, я в нарушении УПК РФ в известность поставлен не был и узнал об этом только при доставлении в суд.
Несмотря на то, что в этот же день мною была подготовлена кассационная жалоба на решение Октябрьского районного суда в Краснодарский краевой суд и направленная в установленном порядке в максимально короткие сроки, я в нарушении закона был лишен возможности участвовать в суде кассационной инстанции. О причинах нарушения и этого моего права я могу лишь догадываться, но по имеющейся у меня информации, одному из трёх судей кассационной инстанции мною мог быть дан отвод, связанный с его прежней работой в прокуратуре.
То, что следствие в отношении меня ведётся за пределами правового поля, сотрудники ФСБ России и СКП РФ показали, когда в нарушении УПК РФ проводили обыск по месту моего жительства в городе Улан-Удэ 17 октября 2009 года без моего участия и участия членов моей семьи. Сразу же после моего задержания в СМИ умышленно, в нарушении принципа презумпции невиновности была развернута компания по моей дискредитации. Не имея оснований для подозрения меня в причастности к контрабандным перевозкам, желание членов следственно-оперативной группы помноженное на утверждение о решении «наверху», выдавалось уже за решение суда в виде приговора, чем изначально оказывалось давление на судебные решения.
Я могу понять представителей СМИ, когда в условиях реформирования МВД России и повышенного внимания общественности к проблемам МВД представители ФСБ России и СКП РФ выдают им информацию полностью не соответствующую действительности, о чем СМИ знать не могли, так же как и не могли знать о том, что изначально была развёрнута компания по фальсификации материалов о моей причастности к контрабанде, с целью дезинформации общественности и введение в заблуждение руководителей страны.
В результате приведённых мною примеров, а также целого ряда нарушений моих прав, я генерал милиции тридцать пять лет верой и правдой служивший Родине, имеющий государственные награды, являющийся участникам боевых действий, не имеющий ни одного взыскания, а только лишь блестящий послужной список, вынужден, что для меня противоестественно, объявлять голодовку и обращаться с жалобами в Европейский суд по правам человека.
В Краснодарском крае я проработал на руководящих должностях более десяти лет, в течение которых мне удалось сделать много того, чем я буду гордиться всю жизнь, а люди мне всегда будут благодарны. Благодаря поддержке руководства края мне удалось найти аргументы и убедить МВД России в необходимости создания Азово-Черноморского УВД на транспорте с местом дислокации аппарата управления в городе Краснодаре. За десять лет работы в Краснодарском крае только новыми милицейскими зданиями была обеспечена транспортная милиция в Ейске, Темрюке, Тихорецке, на станции Кавказская, построено новое современное здание на станции Краснодар и лучший в России административный комплекс Азово-Черноморского УВД на транспорте. Благодаря поддержке администрации Краснодарского края и ОАО РДЖ мне удалось не только обеспечить квартирами семьи всех погибших сотрудников милиции, но и обеспечить жильем практически всех сотрудников управления, стоящих в очереди на улучшение жилищных условий.
По показателям оперативно-служебной деятельности АЧ УВДТ, в период моей работы начальником управления, был одним из лучших среди всех двадцати УВДТ МВД России. Именно поэтому ветераны транспортной милиции и Великой Отечественной войны сразу после моего ареста направили в органы государственной власти коллективное письмо, принятое на собрании, о том, что я не мог быть причастным контрабандным перевозкам через аэропорт Сочи в 2004-2005 годах, так как занимался только обеспечением правопорядка, борьбой с преступностью и улучшением социальных условий работы и жизни сотрудников милиции.
За три с половиной года работы в должности министра внутренних дел Республики Бурятия мне, с вновь созданной командой профессионалов, удалось решить вопросы, которые не решались десятилетиями. В частности, впервые почти за 20 лет остановлен рост преступности и с 2008 года уровень преступности начал снижаться, на Байкале ликвидированы банды вооружённых браконьеров, которые, как писали все СМИ, численностью до ста человек близко к берегу озера не подпускали правоохранительные органы, убивая работников рыбоохраны, СМИ и даже сотрудников милиции.
В течение двух лет нами было покончено с деятельностью межрегиональных преступных группировок, занимавшихся поставками суррогатов спирта в Бурятию. Значительно была повышена эффективность борьбы с преступлениями в лесной отрасли. Мой арест, а также уголовные дела, возбуждённые в отношении заместителя министра внутренних дел Республики Бурятия по борьбе с экономическими преступлениями Черных А.М., в Бурятии связывают со значительной активизацией нами борьбы с коррупцией в первую очередь в сфере незаконных разработок в Бурятии золота и нефрита.
Наряду со значительным повышением эффективности оперативно-служебной деятельности мне удалось обеспечить квартирами все 20 семей погибших сотрудников, одна из которых ждала квартиру 22 года, а также впервые за всю историю Республики при поддержке правительства построить новое здание МВД по Республике Бурятия. Вот на этом высокоэффективном фоне моей служебной деятельности и произошло обвинение меня в преступлении, которого я не только не совершал, но и активного боролся с теми, кто способствовал контрабандным перевозкам через аэропорт Сочи в 2004-2006 годах и скрывал от меня эту информацию.
При объективном подходе к расследованию данного уголовного дела совершенно очевидно не только надуманность и противоречивость лжесвидетельств в мой адрес о причастности к контрабанде, так и их абсурдность. Возможно, что в начале доследственной проверки сотрудниками службы собственной безопасности ФСБ России и СКП РФ была допущена ошибка, но затем вместо ее исправления, началась умышленная фальсификация материалов под пытками и психологическим давлением, как на невиновных сотрудников транспортной милиции, так и привлеченных к контрабандным перевозкам, а также на заинтересованных в моём оговоре контрабандистов.
Я уверен, что такой подход к борьбе с коррупцией, основанный на фальсификации материалов, ретивыми карьеристами, является предательством интересов службы в угоду коррупционерам и подрывает саму идею Национальной стратегии борьбы с коррупцией.
Можно, конечно, запытать и запугать людей, как это было с майором милиции Шуруповым. Можно под пытками и унижениями, как об этом писали в интернете еще в 2007 году по отношению к одному из основных лжесвидетелей «А», заставить оговорить руководителя ФСО России, а через два года и меня, сломить под психологическим давлением и многих других, в том числе и тех, кто прямо или косвенно был причастен к контрабандным перевозкам, но те, кто сегодня таким образом выполняют указания руководства России по борьбе с коррупцией, должны понимать, что сами совершают должностные преступления, подрывая авторитет государства в глазах тысяч законопослушных граждан. Этот антигосударственный подход наша страна в своё время уже проходила, и сегодня люди воспринимают эти методы в угоду мнимому авторитету и обману общественного мнения особенно остро и негативно.
К сожалению, уважаемый Владимир Владимирович, Ваши слова о том, что «в суд нужно идти с доказательствами» к фальсифицированному в отношении меня «статусному» уголовному делу, не относятся. Даже много лет проработавшие на руководящих должностях в правоохранительных органах и краевом суде Кубани опытные юристы доверительно говорят, что это уголовное дело находится далеко за пределами права и правосудия, и ни один судья в крае не примет объективного решения, так как понимает, что следующее согласование в ФСБ, в этом случае, не пройдёт.
При этом доказательства моей невиновности лежат на поверхности и не нужно иметь опыт следственной или оперативной работы, чтобы понять это, а необходимо иметь только честь и совесть, признаки которых полностью отсутствуют у членов следственно-оперативной группы.
Контрабандные перевозки через аэропорты Кубани и Адыгеи, о чём известно и следствию, начали осуществляться значительно раньше 2004 года. Контрабанда в крупных размерах из Сирии была задержана в аэропорту города Краснодара ещё в декабре 2000 года. По моему указанию данное преступление было зарегистрировано и по нему возбуждено уголовное дело. Однако вскоре прокуратурой было принято решение о передаче данного уголовного дела по контрабанде из Краснодарского ЛУВДТ в Краснодарскую таможню, где переквалифицировано на более мягкую статью, и о дальнейшей судьбе данного дела нас уже не информировали.
Меня тогда пригласил к себе начальник службы экономической безопасности УФСБ России по Краснодарскому краю полковник «Д» и в очень жёсткой форме обвинил в том, что в результате несогласованного с ними задержания груза из Сирии, сорвана контролируемая ФСБ поставка, о чём им будет доложено в Москву, и у меня будут большие неприятности. Одновременно он потребовал от меня запретить подчинённым мне сотрудникам задерживать грузы, прибывающие международными рейсами, без согласования с ними, а задержанный груз вернуть, не принимая решения.
Я категорически возразил полковнику «Д», объяснив ему, что я не стану давать такие команды, так как это не предусмотрено нормативными документами. «Д» сообщил мне так же, что у их службы в аэропортах и морпортах есть оперативные интересы, и доверенные им предприниматели выполняют задачи в России и за рубежом.
В течение 2001-2004 годах у меня с полковником «Д» было ещё несколько конфликтных ситуаций, связанных с задержаниями контрабанды в аэропортах и морпортах, без согласования с ним и его подчинёнными.
Доказательством моей непричастности и виновности других является факт изъятия прокуратурой уголовного дела в Краснодарском ЛУВДТ и передачи его для производства в Краснодарскую таможню, несмотря на то, что без соучастия работников таможни это преступление совершено быть не могло. Если бы данное уголовное дело расследовалось транспортной милицией, то указанные контрабандные перевозки были бы пресечены не в ноябре 2006 года, а в декабре 2000 года. И даже, не смотря на покровительство контрабандистам со стороны ФСБ и прокуратуры, и нейтрализацию ими наших законных действий, контрабандисты вынуждены были уйти из аэропорта Краснодар, как сейчас выяснилось, в аэропорты Майкопа и Сочи, что от меня тщательно скрывалось службой СЭБ ФСБ России по Краснодарскому краю и другими пособниками контрабандистов, в том числе и некоторыми моими подчинёнными.
В своих показаниях, которые мне удалось дать только после объявления голодовки, я подробно, исключительно на основе действующего законодательства, в соответствии с требованиями приказов МВД России, анализа имеющихся в моём распоряжении материалов, указал следствию на истинные причины и условия контрабандных перевозок, опровергнуть которые объективным правовым путём, без фальсификации материалов, невозможно.
Однако, в условиях, когда против меня, далеко за пределами правового поля, работает правоохранительная машина с обвинительным уклоном по «статусному» делу, веры в торжество закона и правосудия, чему я сам честно служил 35 лет, нет. В духе «тридцать седьмых годов» идёт противоправная дискредитация генерала милиции, который принёс пользы Родине и людям больше, чем все фальсификаторы вместе взятые.
При этом «сценаристы» лжеследствия опускаются до низости и подлости, стоящими за пределами не только права, но и общечеловеческой морали. Я уже сказал, что майора милиции Шурупова под пытками и сильнейшим психологическим давлением заставили оговорить себя в совершении преступлений, к которым он даже не мог иметь отношение, и давать лжесвидетельства, противоречие и абсурд которых очевиден, о чём Шурупов рассказал мне и другим в самолёте, а теперь, когда его за самооговор и лжесвидетельство выпустили под подписку, открыто кается в грехе лжесвидетельства, ожидая «страшного» суда.
Начальника ЛОВД в аэропорту Архипова и начальника БЭП АЧ УВДТ Коржа заставили потерять офицерский, мужской и человеческий облик, угрозами о том, что на них есть компрометирующий материал, одновременно пообещав за лжесвидетельство вечную служебную жизнь и свободу. Сценаристы лжеследствия не побрезговали даже угрозами в адрес ветеранов АЧ УВДТ, подписавших письмо в мою поддержку. Не удивлюсь, если следующее давление будет оказано на вдов погибших сотрудников, всем из которых я нашёл возможность выделить квартиры.
Уважаемый Владимир Владимирович, мне как руководителю более 25 лет проработавшему на руководящих должностях в системе МВД, абсолютно понятно, что во время реформирования системы МВД России, в связи с известным общественным мнением, необходимы и яркие примеры борьбы с коррупцией.
Выскажу своё глубокое убеждение, что в общей системе правоохранительных органов реформирование только лишь одного МВД России результата, необходимого государству и ожидаемого обществом, не даст. Система МВД поражена негативными проявлениями, в том числе и коррупцией, не больше, чем любое другое правоохранительное ведомство.
Повышенное внимание к проблемам МВД вызвано тем, что милицейское ведомство в системе правоохранительных органов самое многочисленное, а служебная деятельность милиции наиболее заметна для населения в связи с тем, что находится на переднем рубеже борьбы с преступностью и другими негативными проявлениями, затрагивающими интересы практически всех граждан, неурегулированностью нормативно-правовой базы, регламентирующей деятельность МВД, отсутствием на протяжении многих десятилетий комплексного внимания государства к повышению престижа милицейской службы с одновременной заинтересованностью сотрудников милиции в добросовестном отношении к исполнению служебных обязанностей, а так же целый ряд других вопросов, без глубокой, в том числе и научной проработки, которых невозможна эффективная реформа МВД России.
Но при этом ещё более очевидным является тот факт, что без параллельного реформирования всех остальных правоохранительных органов, которые к тому же по отношению к МВД имеют не только установленные законами координирующие, надзорные и контрольные функции, но и возможность, как это было с контрабандными перевозками через аэропорты Кубани, нейтрализовать незаконным путём законные действия сотрудников милиции, ожидаемого результата не будет.
Подтверждением этому является фальсифицируемое в отношении меня обвинение в причастности к контрабандным перевозкам через аэропорт Сочи в 2004-2006 годах, к которым я не только не имел отношения, но и был одним из немногих руководителей правоохранительных органов в тот период, который активно боролся с контрабандными перевозками, в том числе с противодействием сотрудникам АЧ УВДТ сотрудниками ФСБ и прокуратуры, которые были связаны с контрабандистами и нейтрализовали наши правомерные действия, используя свои полномочия, что так же имеет документальное подтверждение.
Необходимо при этом отметить, что никакой официальной информации, и даже намёка на контрабандные перевозки, в аэропортах от руководителей СЭБ УФСБ России по Краснодарскому краю, а также начальников УФСБ России по Краснодарскому краю и Сочинского УФСБ, в мой адрес не поступало. Этот факт, который также необходимо проверить, является поразительным, так как не знать о перемещении контрабанды через пограничный и таможенный контроль сотрудники ФСБ, имеющие там служебные полномочия, и отвечающие за этот участок работы, не могли.
Невозможно установить истину по делу, не узнав по какой причине о контрабанде не информировали начальников АЧ УВДТ в 2004-2005 годах меня, а в 2006 году Пантелеева А. В. руководители УФСБ, по какой причине синхронно эту же информацию в АЧ УВДТ не передавали из Сочинского ЛУВДТ, а так же кто в этом случае регулировал сокрытие этой информации из Сочи всеми правоохранительными органами. Как руководитель, имеющий опыт работы на транспорте, я сегодня чётко понимаю, что если контрабанда через аэропорты действительно перемещалась, то давление на меня и стремление руководителей УФСБ России по Краснодарскому краю сделать милицию в аэропортах полностью зависимой и сохраняющей лояльность к каким-то, доверенным им коммерсантам, совершенно не случайны, а интересы были вовсе не служебными.
Обращаю внимание, что объяснять отсутствие информации о контрабандных перевозках через аэропорт Сочи в АЧ УВДТ или УФСБ России по Краснодарскому краю из Сочинского УФСБ только коррумпированностью одного руководителя службы авиационной безопасности аэропорта Сочи, в то время, как об этом знали начальники Сочинского ЛУВДТ Симаков и ЛОВД в аэропорту Сочи Гулидов и Павловский, их водители, десятки сотрудников милиции, работников аэропорта и таможни в аэропорту Сочи, где регулярно проводились литерные мероприятия, а аэропорт находился на особом контроле в связи с террористической опасностью, исходящей как из горячих точек Северного Кавказа, так и со стороны Грузино-Абхазского конфликта, равносильно признанию отсутствия службы ФСБ не только в Сочи, но и в Краснодарском крае. Это не возможно и говорит лишь о стремлении искусственно уйти от действительных причин контрабандных перевозок, уводя от ответственности виновных.
Именно здесь должны проявить свою принципиальность сотрудники центрального аппарата ФСБ России, а не пытаться, защищая незаконным путём честь мундира своей службы, бросать тень на милицейский мундир. Роль ФСБ в зонах пограничного и таможенного контроля была определяющей и без противоправного согласования с ФСБ таможенные службы не рискнули бы оформить прибывающий из-за границы груз с нарушениями таможенных правил, а Симаков с Гулидовым, а затем с Павловским, не рискнули бы укрывать от меня эти преступления в тот период, когда по моей инициативе проводились проверки их работы и готовилось их освобождение от занимаемых должностей, и начальник САБ аэропорта не принял бы решение самостоятельно, понимая, что не располагать информацией о массовых контрабандных перевозках через аэропорт в аппарате ФСБ не могли, так как это исключает специфика работы ФСБ на таком объекте, как аэропорт Сочи, а подробно расписанная система контрабандных перевозок через аэропорт Майкопа контрабандистом-лжесвидетелем «Д», а так же одним из главных организаторов контрабанды «М. Х.» в его показаниях, данных в дофальсификационный период следствия в посольстве РФ в Сирии, в том числе и по аэропорту Сочи, после чего ему позволили скрыться, подтверждает этот мой объективный вывод.
То, что творят, уважаемый Владимир Владимирович, по данному уголовному делу члены следственно-оперативной группы, является не только циничным попранием законов правового государства, но и вводит в заблуждение Вас, других руководителей России и общественное мнение по поводу истинного состояния борьбы с коррупцией.
Конечно, в тот период, в условиях полного отсутствия информации об указанных контрабандных перевозках и позиции руководства службы СЭБ УФСБ России по Краснодарскому краю, настойчиво убеждавших меня, что международные перевозки в аэропортах находятся под их контролем и транспортной милиции без согласования с ними вмешиваться не допустимо, я не мог знать, что сотрудники ФСБ имеют прямое отношение к контрабандным перевозкам, и связывал это в какой-то степени с повышенным вниманием, которое уделяется всеми правоохранительными органами вопросам предупреждения террористических актов.
Следует отметить, что ни первый зам. начальника АЧ УВДТ Черных А.М., ни начальник БЭП Корж Н.М., ни начальник ОСБ Чуяко Х.Р., ни другие руководители оперативных служб ЛУВД, ЛОВД не докладывали мне о наличии оперативной информации по данной контрабанде, что легко проверить документально и что также является важнейшим объективным доказательством по делу.
Я указал следствию на коррумпированность руководителей Сочинского ЛУВДТ в период 2004-2006 годов и лично начальника ЛУВДТ Симакова. Эти факты имеют также и документальное подтверждение, о них докладывалось в ОСБ МВД России, в том числе и мною лично.
В 2004 году из различных источников, в том числе и от начальника ОСБ АЧ УВДТ мне стала поступать информация негативного характера в отношении начальника ЛОВД в аэропорту Сочи Гулидова, которого Симаков, как и Павловского, привёл с собою в Сочи с предыдущего места работы, несколько позже поступила информация негативного характера на Павловского и ряд других руководителей ЛОВД. По всем фактам проводились проверки и принимались меры. Обращаю внимание на то, что активная работа по изобличению противоправных действий вышеуказанных и ряда других руководителей проводилась именно в период 2004-2005 годов по моему указанию с привлечением сил МВД России и службы собственной безопасности, что исключает всякие неделовые связи, в первую очередь мои на участках обслуживания Сочинского ЛУВДТ.
Наряду с проверкой оперативно-служебной деятельности Сочинского ЛУВДТ, службами АЧ ЛУВДТ, службой собственной безопасности проверялись факты неслужебных связей Симакова и его подчинённых, в том числе с таксистами на привокзальной площади аэропорта Сочи, с наркоманами, строительства домов и покупок квартир, незаконных выплат денежных средств водителям и оплат дорогостоящих столов «нужным людям» в VIP зале аэропорта. По результатам проверок большинство руководителей ЛУВД в аэропорту Сочи, в том числе и Симаков, были освобождены от занимаемых должностей.
По большинству выявленных фактов противоправных действий и неслужебных связей докладывалось в МВД России как по линии ОСБ АЧ УВДТ, так и мною лично начальникам ДСБ и ДОПТ МВД России.
Только тот факт, что именно в период контрабандных перевозок 2004-2005 годов я лично инициировал проверки по линиям всех служб с привлечением центрального аппарата МВД России и освобождением от занимаемых должностей за неслужебные связи, противоправное поведение и недостатки в работе руководителей Сочинского ЛУВДТ, ЛОВД в аэропортах Сочи, Краснодар и ряда других подразделений, говорит лишь о том, что скрывать здесь что либо руководству АЧ УВДТ, бояться утечки информации или жалоб со стороны тех, кто персонально несёт ответственность за укрытие контрабандных перевозок через аэропорт Сочи, не было, а любые нерабочие отношения на участках обслуживания этих подразделений, в первую очередь у меня, были полностью исключены.
Совершенно очевидно, что имея информацию о контрабандных перевозках через аэропорт Сочи, указанные руководители не только совершали преступления, укрывая их, чем способствовали контрабанднымперевозкам, но и отдавали незаконные приказы и распоряжения непосредственно тем сотрудникам, которые по функциональным обязанностям могли и должны были получать такую информацию, ее регистрировать, проверять и передавать в АЧ УВДТ. Учитывая интенсивность контрабандных перевозок и их продолжительность в течение трёх лет, Симаков, Гулидов, Павловский и другие не могли не дублировать и периодически не повторять свои незаконные команды.
Следствие обязано, исходя из принципов уголовного судопроизводства, наряду с привлечением к уголовной ответственности указанных мною руководителей, квалифицировать и исполнение заведомо незаконных приказов и распоряжений теми сотрудниками, через которых Симаков, Гулидов, Павловский и другие реализовывали свой преступный замысел.
В 2005 году ДОПТ МВД России была проведена проверка Сочинского ЛУВДТ комиссией департамента. С выводами комиссией ДОПТ о том, что Симаков не соответствует занимаемой должности, и работа им по всем линиям оперативно-служебной деятельности провалена, он не согласился и всеми способами держался за должность на Кубани. И даже после повторной проверки по указанию первого заместителя министра МВД России комиссией ОИД МВД, с теми же выводами и решением о несоответствии Симаковым занимаемой должности, он еще длительное время цеплялся за должность, затягивая перевод из Сочи.
В этот период, ещё до моего перехода в Бурятию, Симаковым был принят ряд мер, направленных на прекращение инициируемых мною проверок, о чём более подробно сообщено следствию.
Уже после моего назначения в Бурятию начальник ДОПТ МВД России провёл в Сочинском ЛУВДТ совещание по итогам проверки комиссией ДОПТ и ОИД МВД России с участием нового начальника АЧ УВДТ и всех руководителей, доведя до личного состава решение об освобождении Симакова от занимаемой должности.
Я помню, что когда Симаков был назначен после освобождения от должности начальника Сочинского ЛУВДТ на генеральскую должность, вместо использования с понижением, генерал Захаренков В. В. возмущался этим фактом. Поэтому в ситуации, когда Симаков в течение нескольких месяцев после всех проверок и выводов имел рычаги и возможности удержаться за должность в Сочи, а затем вместо понижения был назначен на генеральскую должность, совершенно абсурдными и несостоятельными выглядят его попытки убедить следствие, что кто-то или что-то могло помешать ему зарегистрировать информацию о контрабандных перевозках и давало право нарушать законы и не выполнять требования приказов МВД России, и лишь когда его оторвали от «контрабандной кормушки» и запахло «жаренным», имитировать содействие следствию.
Следствие, в свою очередь, обязано не заниматься фальсификацией материалов и не писать в ответ на мои ходатайства, что провести объективное расследование, проверив документацию АЧ УВДТ и ОСБ, следствие считает нецелесообразным, так как это, по их мнению, затянет сроки расследования, а объективно оценить весь комплекс мер, принимаемых лично мною, с привлечением не только всех служб аппарата АЧ УВДТ, но и службы собственной безопасности и даже центрального аппарата МВД России для наведения порядка в Сочинском ЛУВДТ и пресечения коррупционных проявлений Симакова и его подчинённых.
Легко представить, какой сегодня была бы реакция МВД России на любой из перечисленных мною негативных сигналов в отношении руководителей Сочинского ЛУВДТ, и разве возможен был бы сегодня факт назначения на генеральскую должность сотрудника, освобождённого от занимаемой должности за развал работы и неслужебные связи после проверок и выводов, сделанных не только руководством АЧ УВДТ, но и двумя комиссиями МВД России.
И не моя вина, что я начал пытаться наводить порядок в подчинённом мне подразделении не в 2009 году, а на пять лет раньше, когда связи Симакова были значительно выше моих возможностей по наведению порядка, а покровители Симакова, очевидно, вводили в заблуждение министра МВД России.
Если Симаков с Гулидовым, а затем и с Павловским, знали о перемещении контрабанды через аэропорт Сочи и не информировали АЧ УВДТ и прокуратуру, то тем самым они совершали преступление, и следствие не имеет права создавать прецедент, позволяющий коррупционерам, нарушая законы и не выполняя приказы МВД России, укрывать преступления, а потеряв источник преступных доходов этой же организованной группой, пытаясь уйти от ответственности, клеветать на руководителя, который в тот период активно с ними боролся. Обстоятельства, дающие право руководителю укрывать преступления от учёта, законом не предусмотрены. Поэтому Симаков, Гулидов и Павловский, с их же слов, знавшие о контрабандных перевозках, но не регистрировавшие эти преступления, тем самым совершали должностные преступления.
Следствию также необходимо разобраться и дать объяснения тому факту, что когда с марта 2006 года я официально перешёл на работу в Бурятию, контрабандные перевозки продолжались еще целых восемь месяцев, и это является очередным доказательством того, что контрабанда умышленно укрывалась не только от меня, но и от нового начальника АЧ УВДТ, при этом интенсивность контрабандных перевозок увеличилась в два раза, и этот неоспоримый факт убедительно доказывает, что принимаемый мною комплекс мер в период 2004-2005 годов с привлечением сил аппарата АЧ УВДТ и пресечение неслужебных связей Симакова и его подчинённых являлись серьёзным сдерживающим фактором не только для них, но и для всей системы контрабандных перевозок. Это также является прямым доказательством того, что причины укрытия преступлений от учёта лежат лишь в корыстных интересах Симакова, Гулидова, Павловского и других.
Обращаю внимание, что на коллегии МВД России 18 февраля 2010 года президент РФ Д.А. Медведев говорил о необходимости усиления ответственности сотрудников милиции за неисполнение правомерных приказов, а на коллегии Генеральной Прокуратуры 4 марта 2010 года поручил навести порядок в регистрации преступлений. Укрывая информацию о контрабандных перевозках через аэропорт Сочи, Симаков, Гулидов и Павловский в течение трёх лет не исполняли требования закона милиции и приказов МВД России, регламентирующих учётно-регистрационную дисциплину в органах внутренних дел.
Поразительным является и тот факт, что после задержания в ноябре 2006 года контрабанды в аэропорту Сочи начальнику ЛОВД Павловскому позволили возглавлять это подразделение еще целых два года. Обратите внимание, что уже через месяц после пресечения контрабандных перевозок, Павловский способствовал назначению своего водителя Филипова, который даёт показания по делу, оперуполномоченным БЭП в аэропорту Сочи, которому он, как и Симаков своим водителям, платил до 30 тысяч рублей в месяц.
Можно только представить, насколько были зачищены все материалы в пользу пособников контрабанды оперуполномоченным, получавшим в течение трех лет из контрабандной казны суммы в четыре раза превышающие его заработную плату с какой заинтересованностью он вместе со своими бывшими руководителями, причастными к контрабанде, даёт сейчас ложные показания. В этой связи совершенно комично выглядит ложь в показаниях водителя Филипова о якобы имевшем место его разговоре с Павловским о грузовых машинах в аэропорту, перевозящих контрабанду, с учётом того, что Павловский платил Филипову как раз из взяток, полученных от контрабандистов. Это равносильно тому, как если бы пчёлы выступали против мёда. Хотя это показание Филипова подтверждает мои выводы о том, что Симаков, Гулидов и Павловский знали о контрабанде и укрывали её из корыстных соображений. Павловского необходимо было отстранить от должности начальника ЛОВД сразу после пресечения контрабанды, и через месяц после проведения служебного расследования уволить по отрицательным мотивам и передать материалы служебной проверки в прокуратуру для привлечения Симакова, Гулидова и Павловского к уголовной ответственности за сокрытие контрабандных перевозок.
Считаю необходимым обратить внимание следствия на то, что в конце 2005 года начальник БЭП АЧ УВДТ доложил, что на приём ко мне просился знакомый ему предприниматель, работающий в аэропортах, с жалобой на бывшего начальника ЛОВД в аэропорту Краснодар «Аг». Через некоторое время я принял этого предпринимателя, и он сообщил мне, что в течение более года сотрудник АЧ УВДТ «Аг» за посреднические услуги в аэропортах получал от него крупные суммы денег для руководства транспортной милиции, в чём он стал в последнее время сомневаться, выплаты прекратил и решил сам проверить, не вводит ли «Аг» его в заблуждение.
Я попросил предпринимателя написать заявление по данному вопросу мне и в прокуратуру, а «Аг» дал команду написать рапорт на увольнение и отстранил его от работы. Однако через некоторое время указанный гражданин вновь пришёл ко мне на приём и сообщил, что «Аг» деньги ему вернул, претензий он к нему не имеет, и даже стал просить, чтобы я подполковника «Аг» не увольнял. Я в очередной раз потребовал от него написать заявление, предприниматель пообещал, однако ушёл, и начальник БЭП Корж, по докладу, найти его не смог. Сразу после этого «Аг» заболел и был уволен уже после моего назначения в Бурятию.
Тогда у меня сложилось мнение, что конфликт между подполковником «Аг» и предпринимателем, обратившемся с жалобой, был связан с перевозками икры через аэропорт Краснодар, однако в настоящее время с учётом материалов следствия, я уверен, что этот факт имел прямое отношение к контрабандным перевозкам и связан с обманом подполковником «Аг», мошенническим путём данного предпринимателя по поводу передачи денег руководству транспортной милиции.
Очевидно, что моё увольнение подполковника «Аг» стало для контрабандистов неожиданным, так как по материалам следствия они в течение 2004-2005 годов постоянно подозревали сообщников, что деньги, предназначенные для подкупа, до меня не доходят и перед самым моим переходом в Бурятию эти подозрения подтвердились.
Это так же является одной из причин лжесвидетельств контрабандистов «А» и «Д» , отвечающих за передачу денег, вынужденных оправдываться куда уходили деньги, если в течение 2004-2005 годов я вопреки интересов преступной группы освобождал от занимаемых должностей руководителей Сочинского ЛУВДТ, ЛОВД в аэропортах Сочи и Краснодар, связанных с контрабандистами, а ранее по моей команде задерживалась в аэропорту Краснодар их же контрабанда, в связи с чем контрабандисты вынуждены были уйти из Краснодара подальше от аппарата Азово-Черноморского УВД на транспорте.
Давать команду подчинённым сотрудникам напрямую и по функциональным обязанностям и по фактическим возможностям могут лишь руководители службы подразделений УВДТ, ЛУВДТ, ЛОВД на ежедневных инструктажах при постановке задач личному составу, заступающему на службу, в том числе с отдачей устных приказов.
В связи с этими требованиями следствие обязано не только проверить и дать правовую оценку всем нормативным актам, направляемым мною в тот период в подчинённые подразделения, на предмет их соответствия закону, а так же как они исполнялись руководителями служб аппарата АЧ УВДТ и ЛУВД, ЛОВД в первую очередь на участках обслуживания которых осуществлялись контрабандные перевозки, но и установить каким образом и в деталях Симаков, Гулидов, Павловский и, возможно, другие ежедневно обеспечивали непринятие мер по регистрации контрабандных перевозок и их пресечению всеми службами и всем личным составом.
Следствию необходимо проверить всю цепочку неправомерных указаний и порядок их исполнения от начальника Сочинского ЛУВДТ Симакова до оперуполномоченного в аэропорту Сочи, с привлечением к уголовной ответственности всех, кто отдавал неправомерные приказы, и кто их исполнял. Любые другие решения являются неправомерными. Причём правовую оценку этим фактам следствие обязано дать как в период моей работы в должности начальника АЧ УВДТ, так и когда АЧ УВДТ возглавлял Пантелеев А. В.
Если бы Симаков и Павловский не были лично причастны к контрабандным перевозкам, то совершенно очевидно, в том числе и с целью самосохранения, сразу после назначения Пантелеева А. В. начальником АЧ УВДТ они бы официально доложили ему о наличии информации о контрабанде, её причинах, и внесли бы предложения по принятию мер. А так как это ими не было сделано, то необходимо разобраться, какая непреодолимая сила помешала руководителям-юристам Симакову, Гулидову и Павловскому не исполнять законы РФ и приказы МВД России. Согласно Таможенного кодекса РФ, таможенный контроль проводился исключительно в зоне таможенного контроля, куда доступ сотрудники милиции не имели и где не обладали должностными полномочиями.
За пределы действия таможенного поста «Аэрофлот Сочи», согласно материалов, которыми располагает следствие, контрабандный груз выходил уже оформленный таможенной службой для свободного обращения, из чего следует, что исходя из действующего законодательства, сотрудники транспортной милиции не имели возможности участвовать в контрабандных перевозках с использованием своего служебного положения.
Но, если бы руководители Сочинского ЛУВДТ и ЛОВД в аэропорту Сочи, как я уже говорил, в соответствии с требованиями приказов МВД России информацию о наличии контрабандных перевозок и непринятию мер по их пресечению полномочными на то службами передали в АЧ УВДТ, то мною сразу же были приняты меры, позволившие пресечь контрабандные перевозки, как это было сделано в аэропорту Краснодар при задержании контрабанды, перевозимой этими же контрабандистами из Сирии.
Совершенно не состоятельны, абсурдны и противоречивы лжесвидетельства контрабандистов в части покровительства им правоохранительных органов на территории Краснодарского края и Республики Адыгея. Для этого у начальника АЧ УВДТ не было никаких правовых полномочий и практических возможностей, в том числе владеть информацией десятков служб УФСБ, ГУВД, прокуратуры, ЮТУ и их территориальных органов о проводимых ими мероприятиях, а тем более на них влиять. Но в этом для контрабандистов не было и никакой необходимости, так как в своих показаниях контрабандисты подробно рассказывают о том, кто им покровительствовал из руководителей территориальных правоохранительных органов, и кому и за что они платили деньги.
Несостоятельность сценария лжеследствия подтверждается десятками объективных фактов и официальных документов, которые следствие не желает проверить, так как в свою очередь не располагает и не может располагать ни одним документом или другим объективным доказательством, дающим основания подозревать меня в причастности к контрабандным перевозкам и изначально строится только на лжесвидетельствах заинтересованных в этом контрабандистов и их пособников, укрывавших контрабанду.
Я уже говорил о том, что моё обвинение было построено на лжесвидетельствах двух контрабандистов «А» и «Д», которые очевидцами не являются и ссылаются на показания третьих лиц, показаний которых в материалах уголовного дела не было. В связи с этим, уважаемый Владимир Владимирович, в своих показаниях, которые мне позволили завершить только через семь месяцев после задержания, я требую от следствия моих очных ставок с использованием «независимого» полиграфа с двумя основными лжесвидетелями – контрабандистами «А» и «Д», с которыми я никогда ранее не встречался и никаких вопросов не обсуждал, а также майором милиции Шуруповым, которого под пытками заставили себя оговорить.
Так же я требую ознакомить меня с показаниями одного из основных организаторов контрабанды «М. Х.», которого допросили в Сирии до начала фальсификации материалов, так как уверен, что его показания полностью опровергнут все лжесвидетельства в отношении меня и не будут противоречить моим показаниям в той части, где «М. Х.» является очевидцем, а анализ этих показаний объяснит необходимость для лжеследствия всех лжесвидетельств и многое другое, что совершенно очевидно из анализа имеющихся в моём распоряжении материалов.
Учитывая, что в современной судебной практике России имеют место прецеденты исследования показаний на полиграфе, а их достоверность практически абсолютна, я настаиваю на таком исследовании. Одновременно я понимаю, что, если такое исследование на полиграфе будет проводиться под контролем сотрудников ФСБ и СКП РФ результат вновь будет сфальсифицирован.
Доказательством тому является не только изначально обвинительный уклон в отношении меня, но и ответ, полученный мною от руководителя следственной группы 12 мая 2010 года на моё ходатайство, в котором прямым текстом сказано: «В удовлетворении ходатайства Сюсюра В. Л. о проведении следственных действий с использованием НЕЗАВИСИМОГО полиграфа отказать полностью». Ответ, который поступил мне только через полгода после ходатайства, как видите, отрицает именно независимое исследование на полиграфе, так как слово «НЕЗАВИСИМОГО» в официальном ответе применительно к полиграфу не обязательно.
Настаивая на исследовании показаний по фактам, изложенным в предъявленном мне обвинении на полиграфе, я могу надеяться на его объективность, только под гарантии Вашего, Владимир Владимирович, контроля. Понимаю, что моё обращение к Вам не предусмотрено УПК РФ, но творимый в отношении меня правовой терроризм, является не правовым в неизмеримо большей степени, чем моё обращение с просьбой к Вам, что бы расследование уголовного дела по сфальсифицированным в отношении генерала милиции материалам, велось в рамках правового поля. Модная сегодня тема борьбы с преступлениями среди сотрудников МВД, ко мне отношения иметь не может, так как по указанным контрабандным перевозкам покровителем была служба ФСБ, которая с помощью Прокуратуры нейтрализовала правомерные действия транспортной милиции по пресечению контрабандных перевозок.
У меня, Владимир Владимирович, есть к Вам ещё одна просьба, чтобы расследование поручили следователям, которые хотя бы формально не подчинялись тем, кто стоял у истоков фальсификации материалов в отношении меня, а сегодня уже в более высоких должностях руководят следственной группой. Не могут они объективно руководить следствием по данному уголовному делу. Это невозможно и именно поэтому Симаков, Гулидов, Павловский и ряд других, укрывавших контрабанду в 2004- 2006 годах, чего они и сами не отрицают, вместо привлечения к уголовной ответственности, используются лжеследствием в качестве лжесвидетелей, чем попирается законность и принципы уголовного судопроизводства.
За пределами не только права, но и здравого смысла лежат принятые следственно-оперативной группой решения о государственной охране контрабандистов-лжесвидетелей, которые с 2000 по 2006 год занимались контрабандой, а теперь лжесвидетельствуют, что также является преступлением, а на их лжеохрану тратятся государственные деньги по надуманным основаниям с единственной целью создания видимости проблемы, необходимой для фальсификации материалов.
Ещё более кощунственной по отношению к закону является решение о государственной охране бывшего начальника ЛУВД в аэропорту Сочи Павловского, который вместе с Симаковым в течение трёх лет, при двух начальниках АЧ УВДТ, укрывал контрабанду, чего, как я уже говорил, они и сами не отрицают и что подтверждается показаниями контрабандистов, их водителей и материалами АЧ УВДТ. Заметьте, что следствие охраняет за счёт государства контрабандиста-лжесвидетеля Павловского в городе Адлере, во дворце, построенном им на контрабандные деньги в период контрабандных перевозок. Такой же замок и на те же контрабандные взятки в городе Сочи построил и Симаков, но его пока охраняет статус сотрудника МВД.
Разве можно, уважаемый Владимир Владимирович, доверять расследование уголовных дел, стоящих на контроле у первых лиц государства, тем, для кого фальсификация из карьеристских и коньюктурных соображений важнее закона и авторитета государственной политики в борьбе с коррупцией.
Не может генерал милиции за 35 лет служения Отечеству, не имеющий ни одного взыскания, добившийся столь высоких результатов во всех сферах оперативно-служебной деятельности как на Кубани, так и в Бурятии, с отличием закончивший Академию управления МВД России, являющийся участником боевых действий, «почётным сотрудником МВД России» и «почётным железнодорожником», награждённый государственными наградами и десятками наград министерств и ведомств, которому за полтора года до ареста было присвоено звание генерала милиции, вдруг резко задним числом стать не тем, кем меня более трёх десятилетий знали абсолютно все руководители МВД, взаимодействующих правоохранительных органов Северного Кавказа, Краснодарского края и Бурятии, ОАО РЖД, тысячи коллег, ветеранов, родные погибших сотрудников получивших квартиры, сотрудники транспортной милиции Кубани на десятки лет получивших возможность иметь работу в созданном благодаря мне Азово-Черноморском УВДТ и условиях для работы, которые соответствуют всем требованиям 21 века. Не может и не должно всё это положительное и глобальное быть зачёркнуто ошибкой следователя-карьериста или должностным преступлением членов следственно-оперативной группы, которые совместно с контрабандистами и их пособниками сфальсифицировали лжеследствие.
Моя непричастность к контрабандным перевозкам подтверждается не только свидетельскими показаниями, которые в отличие от лжесвидетельств заинтересованных контрабандистов и их пособников заслуживают значительно большего доверия, но и показания самих лжесвидетелей, противоречия которых указывают на мою невиновность, а самое главное объективными фактами и официальными документами МВД России и Азово-Черноморского УВД, материалами уголовных дел по задержанию контрабанды, в том числе в декабре 2000 года в аэропорту Краснодар и целым рядом других объективным фактов.
Я уже сказал, что контрабандные перевозки указанной организованной преступной группы при покровительстве ФСБ, прокуратуры и таможни начались не позднее 2000 года, что подтверждается не только показаниями лжесвидетелей «А» и «Д», но и задержанием по моей команде в аэропорту Краснодар крупной партии контрабанды из Сирии. По какой причине следствие «отсекает» от проверки этот период времени остаётся только догадываться, но не рассматривать и не учитывать факт контрабандных перевозок в период с 2000 по 2004 годы следствие не имеет право, т. к. в этом случае не учитывается единый преступный умысел контрабандистов и их пособников в развитии, в том числе с учётом роли правоохранительных органов, которым именно, начиная с 2000 года, способствовало укрытию преступлений от расследования и дальнейшему развитию контрабандных перевозок, в том числе и через аэропорт Сочи.
Я уверен, что это делается умышленно, чтобы легче было фальсифицировать уголовное дело против меня и уводить от ответственности руководителей ФСБ, прокуратуры, таможни, которые, как я сказал ранее, не позволили мне и моим подчинённым пресечь деятельность данной преступной группы еще в 2000 году, чем способствовали развитию контрабандных перевозок. Как можно следствию, при объективном расследовании, этот факт не учитывать?
Одновременно, совершенно необоснованно, следствие отказывает мне во всех ходатайствах, в том числе в проверке служебной документации, имеющей прямое отношение к обстоятельствам, причинам и условиям контрабандных перевозок, законности принимаемых решений руководителями транспортной милиции всех уровней, что указывает лишь на то, что следствие не заинтересовано в установлении истины по делу и привлечению к уголовной ответственности действительно виновных.
Опираясь только лишь на лжесвидетельства заинтересованных контрабандистов и их пособников, руководители следственной группы полностью исключают документальные подтверждения истины, в том числе издаваемые мною в тот период приказы, указания, распоряжения и решения оперативных совещаний, отвергаются следствием и такие важнейшие объективные доказательства, как материалы проводимых по моим указаниям и моей инициативе проверок в Сочинском ЛУВДТ и ЛОВД в аэропорту Сочи.
Тем самым подтверждается, что для следствия приемлема только лишь фальсификация, а документальные доказательства, опровергающие ход лжеследствия, расцениваются как затяжка следствия, а на самом деле, не следствия, а узаконенного беззакония.
В этих условиях я вынужден обратиться к Вам, уважаемый Владимир Владимирович, с просьбой восстановить справедливость по отношению ко мне, генералу милиции, верой и правдой служившему Родине, обеспечить законность по данному уголовному делу.
Генерал-майор милиции Сюсюра Виктор Леонидович.
Источник:http://syusyura.ru/
Комментарии
Отправить комментарий